От изумления.

И как у человека язык поворачивается говорить такое?! Это что – благоглупость или утончённое глумление?

Десятки тысяч участников войны живут в бараках и получают нищенские пенсии. Да, конечно, по сравнению со многими зарплатами их пенсии смотрятся неплохо, но это только потому, что в нашей стране обычное дело – платить людям зарплаты, унижающие человеческое достоинство. На самом деле жизнь российских ветеранов – унылое прозябание в старости, беззащитной перед чиновничьим произволом. Особенно горько, что так живут победители, отстоявшие Родину в бою. Они победили фашизм, но бесславно проигрывают битву с государственной машиной.

Иннокентию Михайловичу уже восемьдесят восемь лет. Конечно, у него прихватило сердце, когда он узнал, что мытарства с квартирой продолжаются. Но этот старик сделан из железа. Он пообещал быстро прийти в норму, и тогда мы продолжим нашу Сталинградскую битву.

Выиграем ли?

«Юлия Андреевна, только не надо закатывать истерику! – мягко предупредили в мэрии. – Подумайте, ведь проблема решается и другим путём. У Иннокентия Михайловича большая пенсия. Если ему не нравится жить в одной квартире с родственниками, пусть снимет себе отдельные апартаменты».

Это уже явное издевательство!

На днях мне позвонил Фёдор Полыхаев и страшно порадовал:

– Юлька, ты стала притчей во языцех. Говорил сегодня с одним человечком… так слушай: чиновники друг друга тобой пугают!

– Моя слава растёт.

– Ещё, кстати, узнал один интересный факт о тебе. Ты, Юлечка, подрядилась выбивать квартиру, потому что ветеран пообещал потом переписать её на тебя.

Что?!!

Кровь прилила к лицу, сердце бешено забилось, руки задрожали.

– Какая подлость! Да я… Да как они…

– Расслабься! А ты ожидала, что тебя будут осыпать розами?

– Я и не жду. Но придумать такое… Как это вообще…

– Ладно, не обращай внимания. Подумаешь, сплетни! В меня и стреляли, и машиной давили после публикации материала, – успокоил Федя. – Неделю назад кто-то милый выложил в сеть видео, где я занимаюсь сексом с двумя тёлками.

– Видео?! И ты… И сразу с двумя? – ахнула я.

– Почему бы нет? Я молодой, тридцатидвухлетний, неженатый… Девицы – это не парни, не козы, не дети. Всё было по обоюдному согласию. Подловили, конечно, меня с этим видео. А мне по фигу! Я же ещё и удовольствие получил. Прислать тебе на мыло ссылочку?

– Нет!!! – заорала я в трубку. – Не надо!

– А я там удачно вышел, – с гордостью поделился Федя. – И ракурс интересный.

– Спасибо, обойдусь. Ты удивишься, конечно, однако последние десять лет я мечтала о чём угодно, но только не о том, как увижу твой голый зад.

– М-да? – озадаченно промычал коллега. – Ну, ладно. Не буду навязываться. Кстати, есть какие-то новости о Богдане Гынде? Ничего случайно к тебе не попало?

Хватит меня об этом спрашивать!

– Давай, подруга, держи ушки на макушке. Я тут потихоньку разрабатываю этот золотоносный пласт. Копаю, копаю. Говорят, Гында в панике. Мечется. Что-то у него из рук уплыло важное… Хорошо бы сейчас ухватить эти документики… Отличная получилась бы бомба!

– Хочешь опубликовать статью?

– Как же иначе? Даже если бы никто не стал публиковать материал, то я бы просто выложил его в сеть. Чтобы подсыпать перцу этому хмырю.

– Но если Гында будет тебе мстить?

– Я ж говорю – я стреляный воробей. Про гындовский компроматик не забывай. Если кто-то сольёт тебе инфу – держи в курсе дедушку Фёдора.

Сегодня мы с Лизой устроили девичник. Конечно, с нами был Ваня, но этот мужской элемент в нашей девчачьей компании пока можно вовсе не учитывать… Мы забрали ребёнка из садика и поехали в торгово-развлекательный комплекс «Бумеранг». Пока чадо резвилось в «обезьяннике», мы сидели в кафе рядом с детским вольером. Сквозь стекло было видно, как Ваня увлечённо ползал по трубам или кувыркался в бассейне с пластмассовыми шариками.

– Возьму, пожалуй, вот это. – Лиза заказала кофе и торт «Эстерхази».

Я поинтересовалась, чем закончился их визит к профессору.

– Может быть, просто надо подождать? Пройдёт пара месяцев, и Ваня начнёт говорить?

– Юля! Ему уже четыре года!

– Три с половиной, – поправила я.

– Нам и диагноз почти выставили.

– Да неужели? И какой?

– Аутизм, – голос Лизы дрогнул.

Я оглянулась в сторону «обезьянника». Ваня носился с автоматом, рядом так же резво скакал новый друг в поролоновом бронежилете. Мальчишки бегут направо, потом налево, а через секунду уже висят на трапеции, изображая группу захвата. Как им весело! Щёки у Вани красные, волосы прилипли к разгорячённому лбу… Да, несомненно, именно так себя и ведёт ребёнок, больной аутизмом!

– Не мог ведь профессор оставить вас без диагноза, – рассердилась я. – Это дало бы повод усомниться в его компетенции.

– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

– Взялась бегать по врачам – приготовься обрастать диагнозами. Может, не стоило и начинать.

– Да, мы уже полгода только этим и занимаемся.

– Наверняка сдали миллион анализов и обследовали каждую клеточку организма.

– Это точно.

– И теперь врач, тем более с профессорским званием, должен вынести вердикт. Обязательно что-нибудь да напишет.

– Считаешь, я зря всё это затеяла?

– Ты, Лиза, видимо, относишься к категории нервных мамочек. Они всё знают, много читают, перелопачивают медицинские сайты. И таскают детёныша по врачам в поисках всевозможных отклонений.

– Юля, но мы действительно с отклонениями! Ты разве не видишь?

– Не вижу, – я пожала плечами. – Отличный, весёлый ребёнок. Конечно, в три с половиной года можно было бы говорить получше, но в принципе так тоже нормально…

Я подумала о Мишутке, Евином сыне. Так как мы живём в одном подъезде, сей юный джентльмен является частым гостем в моей квартире. Михаилу тоже три с половиной. Мы с ним уже выучили столицы всех стран мира. Я проверяю по карте, так как сама удержать в памяти сотню названий не в состоянии, а ему – раз плюнуть. К тому же он виртуозно управляется с деепричастиями и вводными оборотами и даже использует союз «ибо»: «Юля, насколько ты знаешь, я не планировал есть этот творог! Ибо он совершенно отвратителен!»

Да, это Миша. Он – на другой границе нормы. Мы с ним встретились, когда ему был годик, – Ева купила квартиру в нашем доме. Но ведь все дети разные, и каждый ребёнок развивается по собственному графику, заложенному природой…